Вот с такими ощущениями в душе среди таких же, как и я, людей, ехал в вагоне метро по делам, которые не хотел делать. Пол вагона весь был в черных разводах от уличной грязи, и каждый проходивший по вагону человек менял рисунок разводов, не меняя при этом общее настроение картины. Стоя облокотившись на дверь и медленно разглядывая пол, дошел взглядом до своих ног и тут увидел справа от себя маленькую девушку. Я проехал уже несколько станций, но заметил ее только что. Она тоже стояла возле двери, но не облакачивалась на нее, а стоя боком упиралась в нее рукой, пытаясь удержать равновесие в качающимся вагоне. Я не знаю как вам объяснить, но девушка была действительно маленькая. Она была ростом ниже моего пояса. При этом она была не карлица, у нее были обычные человеческие пропорции, просто все в масштабе меньше, как-будто это Алиса из страны чудес после пузырька «ВЫПЕЙ МЕНЯ». И она не была ребенком. Она была взрослой девушкой. Судя по лицу и пропорциям тела, лет двадцати — двадцати пяти. Она была в синих брюках, черных ботиночках и по пояс обнаженная. И с вполне взрослой красивой, даже маняще привлекательной, грудью, лишь уменьшенной в пропорциях. Она была словно ожившая кукла мастера-чародея, только наполненная энергией жизненного очарования. Ее лицо было не просто красивым, оно казалось идеальным, но при этом лишенным искусственности, какая присутствует в идеальных лицах моделей, вышедших из под скальпеля. И от нее исходила какая-то энергия спокойствия и умиротворения. Очараванный увиденным, я просто завис, потерял способность мыслить, перестал слышать шум метро и видеть что-либо кроме нее.
Я так простоял несколько секунд, которые мне показалось часами, и тут вагон особо сильно покачнулся, и маленькая девушка упала, не удержав равновесия. Она упала на колени и руки. Я тут же присел на корточки и поднял ее. Ее руки были в грязи и брызги грязи так же попали на грудь. Я стер грязь с ее мягкой груди своим платком и после протер ей руки и смахнул грязь с коленей. Она не была расстроена своим падением и вообще не выразила никакого беспокойства. Она улыбалась. Простой и искренней улыбкой.
— Как ты? — спросил я.
— Все хорошо. — ответила она и еще шире улыбнулась, как будто озаряя меня светом и благодатью.
Ее голос был не менее прекрасен, чем все остальное. Я понимаю, что вам наверняка кажется, что я все преувеличиваю и додумываю. Но нет, я максимально точен. Точен настолько, насколько только можно быть точным при описании этих событий. Но самым удивительным в ее голосе была не красота звучания, хоть он и напоминал больше изысканную песню, нежели стандартную речь, а все тоже умиротворение, какое исходило от всего ее естества. И эта ее простая фраза влилась в меня сильным, но нежными потоком, смыв все следы беспокойства, тревожности и уныния.
Я приобнял ее за талию, но при этом не имел никаких дурных мыслей, а просто для того, чтоб поддержать ее, чтоб она больше не упала. Да к ней и невозможно было почувствовать что-то дурное, т.к. я полностью находился под контролем ее энергий. Она, видимо, хорошо чувствовала мое нутро, т.к. совершенно спокойно восприняла этот жест.
— Как тебя зовут?
— Вера.
— А меня зовут Илья.
Этот простой разговор, несмотря на обыденные слова, проходил по ощущениям на каком-то глубоком уровне, как будто разговаривали между собой наши души, а не тела. Из дальнейшего разговора я узнал, что зарабатывает на жизнь она работой фотомоделью. У нее всегда много заказов, к ней целая очередь агентств и фотографов, желающих ее поснимать. Хочу предупредить ваши мысли, в этом ее рассказе о работе не было никакого бахвальства. Она просто рассказывала все как есть. Разговаривали мы с ней, как давние друзья, а не впервые в встретившиеся люди. Между нами было полное доверие и не было никаких натяжек в речи или тайных смыслов. Мы не разговаривали на тему ее размера, как будто это нормально и все так выглядят. Собственно во время разговора с ней мне и казалось что все так как есть, что нет ничего необычного. Все удивление было до и после.
Во время нашего разговора, я постоянно вел на заднем фоне сам с собой дискуссию, вернее даже ожесточенный спор, о том, попросить ли у нее номер телефона. С одной стороны, один я, убеждал, что это нужно сделать прямо сейчас, не откладывая. Вот прям сейчас прекратить какие-либо обсуждения, пока не попросишь телефон. Второй я сопротивлялся, выдвигая аргументы, что телефон просить ни в коем случае нельзя. Иначе эта волшебная встреча превратится в обыденный случай, а сама Вера станет рядовой знакомой.
Описанные крупицы событий и впечатлений — это все что осталось в моей памяти. По каким-то необъяснимым обстоятельствам из моей памяти стерты остальные детали беседы. А так же то, как эта беседа завершилась, как мы попрощались, и даже то, как я вышел из метро. Я просто обнаружил себя стоящим на улице у выхода из метро. Именно на той станции, на которую направлялся. Но как я туда попал, не помню.